То берёзка, то рябина

Ангелина Грохольская: Лесную проблему должен решить национальный проект «Экология»: к 2024 году все утраченные леса полностью восстановят, на это выделено более 151 миллиарда рублей. Подробнее о восстановлении лесов в большой стране поговорим сегодня нашими экспертами: Сергей Скоробогатов, руководитель проекта «Подари дерево», и Константин Кобяков, координатор проектов по лесам высокой и природоохранной ценности Всемирного фонда защиты дикой природы России в нашей студии. Здравствуйте!

Сергей Скоробогатов: Здравствуйте!

Константин Кобяков: Здравствуйте!

Ангелина Грохольская: Скажите, пожалуйста, а можно назвать точную цифру, сколько леса в конкретном регионе уничтожено и сколько восстановлено?

Константин Кобяков: Всего у нас в России в год примерно вырубается 1 миллион гектаров леса, другое дело, потеря леса от других причин, прежде всего, пожаров, здесь, к сожалению, нормальной системы этого учета нет совсем, можно только очень примерно говорить, что если у нас в среднем 10 миллионов гектаров лесов проходится пожарами в год, то опять же в среднем такие оценки, что 3 миллиона гектаров – это в 3 раза как минимум больше, чем площадь вырубок.

Ангелина Грохольская: То есть, по сути, у нас как бы нет контроля, за лесом?

Константин Кобяков: Хорошего контроля вот в этой части нет, к сожалению.

Ангелина Грохольская: А кто этот контроль должен осуществлять по сути?

Константин Кобяков: В принципе у нас в целом за организацию охраны, защиты, воспроизводства лесов отвечает условно государство, поскольку у нас лес – государственная собственность, у нас есть Федеральное агентство лесного хозяйства, но у него больше контрольные функции в связи с тем, что полномочия все по лесоуправлению в основном переданы субъектам Российской Федерации, то соответственно каждый регион это должен организовывать.

Ангелина Грохольская: Справляются ли?

Константин Кобяков: На самом деле по разным регионам по-разному, есть регионы, в которых достаточно неплохо налажено в целом лесное хозяйство.

Ангелина Грохольская: А можете привести примеры сразу?

Константин Кобяков: Где хорошо это сделано, наверное, можно назвать такие, как Республика Татарстан, регионы северо-запада России достаточно неплохо: Архангельская область, Вологодская, Ленинградская, хотя, конечно, там достаточно серьезные проблемы тоже именно с лесовосстановлением существуют, Тамбовская область неплохо очень, по отчетам во всяком случае.

Ангелина Грохольская: По отчетам… мне нравятся ваши уточнения эти, в общем, всё понятно становится. А восстановлением леса опять же должны те же самые контролирующие органы заниматься, то бишь государство и региональные какие-то государственные органы?

Константин Кобяков: Опять же зависит, от каких причин и на какой территории потери произошли, то есть если это арендованная территория для целей заготовки древесины, то арендатор, который вырубает, он соответственно и занимается лесовосстановлением.

Ангелина Грохольская: Он и должен.

Константин Кобяков: А во всех остальных случаях на неарендованных территориях за это отвечают региональные органы лесного хозяйства.

Ангелина Грохольская: Я так понимаю, что не хватает этих сил, раз появляются такие проекты, как «Подари дерево» например, как Фонд дикой природы, тоже организация общественная.

Сергей Скоробогатов: Да, мы сейчас теряем леса больше, чем он восстанавливается, вообще в целом на планете, поэтому я лично изначально как волонтер участвовал в разных экологических организациях, и потом, где-то года через 2 – 3, мы с единомышленниками создали проект для привлечения средств от обычных людей, может быть, от юридических лиц для того, чтобы восстанавливать леса. Сейчас на данный момент мы посадили 17 000 деревьев, мы сажаем по всей России и не только на территории лесничеств, но и в городах, и в экопоселениях, то есть на любых территориях, наша задача – просто тотально со всех сторон пытаться вновь озеленить планету.

Ангелина Грохольская: Слушайте, а насколько эффективен такой способ? То есть я захотела, зашла к вам на сайт, выбрала дерево, оплатила, и дерево посадили, я говорю: «Хочу у меня в палисаднике, в моем лесу». Ну как бы так происходит?

Сергей Скоробогатов: Можно по-разному, но чаще всего это берега рек, края оврагов, территории экопоселений и городские территории могут быть, если в городах есть пустыри, там засаживаем, списываемся с администрацией, уточняем, где им нужно лесовосстановление, приходим и сажаем. Есть такая статистика, что 1 человек, грубо говоря, в результате своего среднестатистического потребления выбрасывает 1 или 2 дерева в год в мусорную корзину: товары всякие, упаковка, за счет этого и очевидно, что каждый должен раз в год минимум 1 дерево сажать самостоятельно либо с нашей помощью, как хочет.

Ангелина Грохольская: Раньше считалось, что за жизнь должен посадить 1 дерево, теперь раз в год, потребность увеличивается. Константин, возвращаясь к своему вопросу: вот такой способ восстановления леса, зеленых насаждений насколько эффективен и как вообще нужно восстанавливать?

Константин Кобяков: Безусловно, когда сажают волонтеры, они, понятно, очень хорошо чувствуют ответственность за то, что они делают, потому что они в принципе не по обязанности какой-то этим занимаются, им не формальные какие-то показатели площади нужны, а именно, чтобы нормальный лес вырос, поэтому, безусловно, это очень позитивная полезная практика, которая вообще в принципе показывает пример, как этим нужно заниматься, но в том числе показывает проблему, что приходится именно волонтерам уже выходить, что, значит, у нас уже далеко не всё в порядке с этим, потому что у нас действительно есть, как говорилось, территории, если в лесном фонде понятно, кто за это отвечать должен, то есть множество земель, где вообще, по сути, никто не отвечает за лесовосстановление и там, кроме как волонтерами, вообще непонятно…

Ангелина Грохольская: А что это за земли?

Константин Кобяков: В принципе это в том числе и городские территории, у нас очень много так называемых земель запаса, у которых вообще нет реального хозяина, сельхозземли и множество других территорий, где вообще статус лесов не очень понятен, кто за них должен отвечать и что с ними делать.

Ангелина Грохольская: На скайпе с нами Сибирь, Красноярский край – еще один регион, который серьезно пострадал в этом году от пожаров, при этом дисбаланс между убытием лесов и восстановлением там серьезный и наблюдается уже несколько лет. Светлана Горохова – начальник отдела организации лесовосстановления Министерства лесного хозяйства Красноярского края с нами на связи. Светлана Вячеславовна, здравствуйте!

Светлана Горохова: Добрый день!

Ангелина Грохольская: Светлана Горохова, что в этом году? Красноярский край – один из тех регионов, который, конечно, пострадал серьезно от пожаров, проблема восстановления у вас была несколько лет, вот что сейчас, какие силы сосредоточены, каким образом и что происходит?

Светлана Горохова: Прежде всего хотелось бы отметить, что Красноярский край стал участником федерального проекта сохранения лесов в рамках национального проекта «Экология», и соответственно принимаются все меры для его реализации. Хотелось бы остановиться на основных моментах этого проекта, согласно которому к 2024 году объемы лесовосстановления на территории края будут увеличены до 156 000 гектаров, то есть 156 000 гектаров позволит нам стопроцентно компенсировать убытие лесов в результате сплошных рубок и гибели насаждений, в том числе от лесных пожаров и от энтомовредителей.

Ангелина Грохольская: Это, конечно, замечательно, если планируют к 2024 году восстановить полностью утраченный лес, стопроцентный должен быть баланс, а не дай бог, следующим летом опять пожар?

Светлана Горохова: Я хотела бы ответить, что у нас те показатели, которые закреплены нацпроектом, не являются как бы замороженными, то есть мы постоянно отслеживаем динамику, мониторим состояние лесов с учетом гибели именно лесов и планируем объемы более высокие с тем, чтобы достичь показателей, предусмотренных нацпроектом. Приведу пример: на 2019 год согласно нацпроекту у нас запланировано 66 500 гектаров лесовосстановления, тем не менее, как я уже говорила ранее, мы провели его уже сегодня на площади 82 000 гектаров, то есть это как раз-таки направлено на то, что мы учитываем гибель лесов от лесных пожаров и энтомовредителей и самостоятельно увеличиваем объемы лесовосстановления с тем, чтобы не допустить ухудшения состояния лесного фонда.

Ангелина Грохольская: Спасибо вам большое, спасибо! Светлана Горохова была с нами на связи, это Красноярский край. Продолжаем разговор в студии: а можно прогнозировать каким-то образом, сколько леса возможно будет утрачено по разным причинам?

Константин Кобяков: Прогнозировать можно, но весь вопрос в том, что с этим делать?

Ангелина Грохольская: Что делать с этими прогнозами…

Константин Кобяков: Потому что, конечно, реально каких-то сил, которые позволили бы нормально обеспечивать хорошее качественное лесовосстановление на выгоревших территориях, на данный момент не существует.

Ангелина Грохольская: Сергей, а от каких регионов к вам запросов больше приходит?

Сергей Скоробогатов: Вы знаете, у нас международный проект, пока русскоязычный и русскоговорящие люди со всего мира являются спонсорами посадок новых деревьев, сейчас мы будем переводить проект на английский язык, и будет уже настоящий международный проект.

Ангелина Грохольская: Чтобы еще больше привлекли, да?

Сергей Скоробогатов: Да, потому что сибирская тайга – это самый крупный лесной массив на планете. У планеты двое лёгких: леса Амазонии и леса Сибири. И тем, и другим нужно помогать, вокруг амазонских лесов достаточно много краудфандинговых проектов, про Сибирь я не слышал, чтобы был хотя бы 1 международный, наверное, мы будем первыми.

Ангелина Грохольская: Конечно, хотелось бы, чтобы у нас была действительно зеленая страна. Спасибо! Сегодня в нашей студии мы говорили с Константином Кобяковым, координатором проектов по лесам высокой и природоохранной ценности Всемирного фонда защиты дикой природы России, и Сергеем Скоробогатовым, руководителем проекта «Подари дерево».